рекомендую скачать и читать целиком, а не как я продолжение в комментариях вычитывала
10.06.2012 в 10:57
Пишет Marlek:[BigBang-2012] "Солнцеворот": Канда, Ичиго, Аллен и др.
Название: Солнцеворот.
Имя автора: HACTA
Иллюстратор: Epha
Бета: justinia_rei
Рейтинг: PG – 15 за кишки.
Жанр: джен, экшен, детектив, юмор, агнст, гет.
Персонажи: Ичиго, Канда, Аллен и другие
Пейринг: легкий Ичиго/Роад
Размер: макси, 55 698 слов
Дисклеймер: Все права на D.Gray-man принадлежат Хосино Кацуре
Предупреждение: кроссовер с Bleach, нецензурная лексика, ООС, AU.
Примечание: Солнцеворо́т (солноворо́т) — древнерусское название солнцестояния. Соответствовал моменту «поворота» Солнца на прибыль или на убыль дня.
На Руси и во многих европейских странах день зимнего солнцестояния отмечался как праздник рождения солнца.
Саммари: Ичиго после сражения с Айзеном потерял силу шинигами. Но внезапно он услышал голос одной души… И Куросаки отправляется к Урахаре. Попытка восстановления реацу проходит успешно. Почти…
Канду после неудачной миссии поймал Комуи. Лечение прошло неудачно. Нет, тело оказалось вполне здорово, вот только вместо Канды открыл глаза Ичиго.
Читать дальше саммариДва японца, два мечника, у обоих странные прически и взгляды на мир… Достаточно ли они окажутся схожими, чтобы сосуществовать в одном теле?
Особенно удивляется Аллен, вместо привычных оскорблений услышавший просьбу о помощи из уст гордого и несгибаемого самурая.
И пока Ичиго осваивает будни экзорциста в Черном Ордене в теле Канды, сам Юу в это время знакомится с Хичиго и Зангецу.
Вот только Рувелье, решивший избавится от не оправдавшего надежд Второго экзорциста, не подозревает об этих изменениях.
Что же получится из столь странной смеси?
Скачать текст с артом letitbit.net, mediafire.com
Скачать только арт letitbit.net, mediafire.com
СолнцеворотГлава 1.
Это была душа.
Самая настоящая – сломленная и хрупкая, медленно разлагающаяся под тяжелым грузом сожалений и почти готовая превратиться в Пустого.
Да, Ичиго потерял силу. Но этот плач – где–то почти на грани слышимости, совсем рядом с его домом… Он слышал этот зов каждый раз, когда выходил из защищенного отцовскими амулетами дома. Кажется, это был ребенок, та самая девочка лет одиннадцати, которая частенько приходила к ним в гости и о чем–то шепталась с Юзу. Говорили, что она была тяжело больна и не смогла бы прожить долго – быть может, именно поэтому ее душа так и осталась в мире живых, прикованная к нему цепью своих сожалений.
Ее звали Аико–чан, и она плакала. Так сильно, что слышал даже Куросаки.
Нужно было сделать хоть что–то – вот только что? Отец уехал на какой–то симпозиум в Токио, шинигами из Сейритей то ли не появлялись, то ли не заметили еще одну слабую душу. Оставалось только обратиться к Урахаре–сану: он был вполне видим и осязаем благодаря гигаю – так что отпустить душу несчастной девочки вполне мог.
Куросаки никогда не считал себя героем – из тех, которые спасают всех и вся на своем пути, вне зависимости от того, нужно ли кому–то это самое спасение. Но он просто не мог оставить эту девочку наедине со своим невыносимым горем. Он слышал ее плач, черт побери! И это было невыносимо. В конце концов, он ведь был шинигами, хоть и временным – а они должны защищать души умерших.
Последняя надежда бывшего шинигами – магазинчик сладостей и хитрый торговец. Довольно иронично, если вдуматься.
– Здравствуйте, Урахара–сан, – поздоровался Ичиго, заходя в магазинчик. Ни ребятишек, ни Тессая видно не было, и вход был свободен.
– Какими же судьбами, Куросаки–сан? – отозвался менеджер, обмахиваясь веером. Только глаза блеснули интересом – с тех пор, как Ичиго потерял силу, он больше не видел этого взгляда. И что же могло ему понадобиться?
– Мне нужна ваша помощь, – твердо ответил парень. Он чувствовал себя отвратительно – знать, как и чем можно помочь, вспоминая, как сам тысячу раз проделывал «отправку на Небеса», и бездействовать… Вся натура Ичиго восставала против этого.
– И какого рода требуется помощь, Куросаки–сан? – насторожился торговец.
– Профессиональная. Мне нужен шинигами, – отвечал неохотно Ичиго. Его сильно напрягала эта ситуация. И он предпочел бы вообще ничего не рассказывать – просто привести Урахару–сана к нужному месту, и все. Жаль, что это было невозможно – торговец был слишком дотошен.
– И зачем же, позвольте поинтересоваться? – озадачился Киске.
– Рядом с моим домом недавно умер ребенок, девочка. Я слышу ее плач. Я хотел бы, чтобы вы его душу отправили в Общество Душ, пока она не превратилась в Пустого.
– Подождите. Вы сказали, что слышали… голос души? – Урахара был поражен. Прошло всего несколько месяцев со дня сражения с Айзеном. Реацу не могла восстановиться так быстро – даже у Ишшина на это ушло почти двадцать лет! А здесь…
– Не голос. Только плач. Практически на грани слышимости, но… Я не могу больше это терпеть. Потому и прошу вас о помощи. Я ведь ее даже не вижу, не говоря уже о том, чтобы достать занпакто…
– Вы понимаете, что это значит, Куросаки–сан? У вас восстанавливаются реацу. И я помогу, только с одним условием. – Урахара почти успокоился. В конце концов, этот мальчишка всегда показывал крайне быстрые результаты. Вспомнить хоть его банкай! Он и был–то шинигами меньше года, но успел стать сильнее многих капитанов… О финальной Гецуге даже и заикаться не стоит.
– И какое же? – устало спросил Куросаки. Он знал, что просто так Урахара–сан ничего не делает, и был готов к самым невообразимым задачам. Хотя, что могло от него – теперь уже вполне обычного шестнадцатилетнего подростка – понадобиться шинигами–изгнаннику? Карманные деньги за полтора года?
– Потом вы вернетесь сюда и будете здесь тренироваться. Также я поставлю несколько экспериментов. Будем возвращать вам силу шинигами, – усмехнулся Урахара, скрываясь за веером.
– А зачем оно вам? – напрямик спросил Ичиго. В альтруизм Урахары–сана он не верил – взять хотя бы то, первое путешествие в Сейритей за Рукией…
– Ну… Как говорят русские – свои люди, сочтемся, – улыбнулся Киске еще раз. Обязанный ему лично очень сильный шинигами – это, знаете ли, всегда пригодится.
– Ладно, ладно.
Ичиго отправился вместе с Урахарой–саном к своему дому. По дороге он мрачно молчал – как ни крути, а увеселительной прогулкой это назвать было нельзя. Скорее, это можно было сравнить с походом на кладбище.
Хорошо хоть, Киске не нужно было снимать гигай – меч у него был в трости, всегда материализованный. А то безвольно оседающее тело, не дышащее, у которого не бьется сердце – это… страшно. Особенно если не видишь, как из этого тела выходит шинигами. От впитавшихся в плоть условных рефлексов и привычного иррационального страха за чужую жизнь не избавишься. Особенно если ты сын врача и не раз видел смерть.
Но Ичиго не мог почему–то даже смотреть на это – ждал за ближайшим углом. Пусть он не увидел бы там ничего, кроме, может быть, тычка тростью в воздух. Но он отлично знал, что происходит. И просто не мог заставить себя смотреть.
Так что он дождался, пока Урахара–сан выйдет из тупика за домом и пошел следом за ним.
Выполнять обещание.
***
Канда возвращался с миссии.
Особо ничего опасного не было – подумаешь, десяток вторых уровней. Он и с третьим уровнем дрался, и с теми гигантскими чудовищами в Эдо – а они ведь во много раз сильнее. Разница не просто что огромна – она в порядках исчисляется. Да, у всех свои слабости и свои достоинства – например, первые уровни тупы и слишком агрессивны, подставляются под удар легко. Но если их много, то начинают бить издалека – а он, как это ни странно, не умеет летать. И пока отбивается от ближних, дальние играют в тир. Со вторым уровнем легче – да, разговаривают, да, умеют думать. Но там примерно пополам – дальний и ближний бой. Страшны индивидуальностью, легко могут договориться и комбинировать способности. Но думают плохо, да и способности не слишком хорошо используют. Мозгов на хитрые ловушки не хватает, так что убивать легко. А если их много – то это просто замечательно. Столпятся в плотную кучку, руби и все. Но если Нои объявятся и управлять ими возьмутся – вот тогда придется плохо. Нои на мозги не жалуются, а благодаря способностям акум их можно отлично использовать. Против экзорцистов, естественно.
С третьим уровнем сложнее. Они явные одиночки, в компании если и ходят, то нападают по одному. Если наткнешься на отряд акум разных уровней, то драться будешь сначала с толпой первых и вторых, а третий разве что способности свои использует, если они к случаю. А так будет висеть в сторонке и командовать. Зато когда тебя измотает толпа, нападут уже и они. И воины отличные: реакция, сила, скорость – все на уровне. Но используют преимущественно рукопашный бой – а для его меча это огромный плюс. А для дальних – сгодятся и Адские жуки.
А те, огромные – и вовсе живые мишени. Они хороши против огромной массы врагов. Если весь Черный Орден, со всеми подразделениями и искателями, просто пойдет в лобовую атаку – они развернуться. А так… Нелепость.
В общем, главное – знать, как бороться. А с этим проблем не было – боевого опыта у всех экзорцистов было даже слишком много. Особенно у тех, кто уже несколько лет крутится на этой войне…
Вот только наличие знаний, опыта и Мугена не спасало от ранений. После смерти в комнате Скина Борика раны у Канды начали затягиваться еще медленнее. А на миссии он повстречал многих акум со специализацией в ближнем бою.
Задели его неплохо, миссию дали недалеко, а отдыхать было некогда. Так что в Главное управление Канда возвращался раненым. Нет, раны все уже обработали и забинтовали, обещали, что пара месяцев – и он будет как новенький… Вот только для Юу такое промедление было смерти подобно.
Тем более потому, что после того случая в Эдо экзорцистов отправляли только недалеко и ненадолго. Миссии были очень важны, но Фабрика Акум была важна не меньше. Вот и изобретали компромиссы, посылая одиночек и поближе.
Так что по прибытии Канду ждал не обычный унылый отчет – ибо Чистой Силы он не нашел, только неприятности – а больничное крыло и встревоженный Комуи с этой отвратительной гримасой заботливости, будто говорившей: «Да–когда–ты–уже–запомнишь–что–ты–не–бессмертный!»
Как раздражающе.
И все никак не желающие заживать раны – хотя прошло уже целых четыре дня – это доказывали. Так что Ли–старший, не слушая никаких возражений, отправил Канду в отдельную палату и помчался готовить оборудование.
Хорошо хоть, Рувелье все еще был тут – изучал Уолкера. И благодаря неуемному инспектору сильно форсировались исследования всевозможного медицинского оборудования. Четырнадцатого надо было изучать, экзорцистов после сражения в Эдо лечить… В общем, экспериментального, но вполне рабочего оборудования хватало.
Если учитывать ситуацию в очередной раз раненого Канды – это было подарком небес. Особенно если учесть то, что с такими ранами только в кровати лежать и изредка стонать от невыносимой боли, но уж никак не выполнять миссии и трястись в поезде.
И Комуи решительно подхватил, не слушая Ривера, самые эффективные новинки и двинулся в палату Канды.
Лечиться.
***
Зангецу было… Никак.
Не было ничего вокруг. Ни облаков, ни небоскребов, повернутых набок, даже привычного, унылого дождя.
Он не знал, сколько он был в пустоте.
Это действительно была пустота.
Ни запаха. Ни цвета. Ни вкуса. Ни прикосновений. Ни времени.
Он даже не скучал – ведь скуки здесь тоже не было.
Все это было больше похоже на сон – если бы занпакто могли видеть сны так, как это делают люди – казалось бы, очень длинный, но который не ощущаешь и забываешь, как только глаза откроются.
Но…
Пробуждение.
Меч ощутил себя. Ощутил Пустого. Ощутил присутствие Ичиго – странное, не–разумное присутствие.
А еще ощутил чужака.
И он вновь увидел облака. Сквозь их плотный слой робко пробивался один–единственный лучик солнца.
Зангецу еле заметно усмехнулся и пошел к чужаку.
Глава 2.
Канда очнулся не в палате. Честно говоря, у него было странное подозрение, что он вообще не очнулся – уж слишком окружавшая его реальность напоминала бред.
Стеклянные, но вполне прочные сооружения. И он стоял на боку. Стоило посмотреть влево – и он увидел внизу твердую поверхность. Странную серую землю, мелькавшие кое–где кусты и траву. Но если поднять голову, то увидишь все то же стекло. А справа небо – облачное, серое.
Небо.
Справа.
Земля должна быть внизу. Она слева.
Над головой и под ногами – твердая поверхность.
Что, черт возьми, здесь происходит?!
Правда, Канда до сих пор не падал. Но это не значило, что он не упадет и потом – это же бред, в конце концов. Подобное вполне могла вызвать лихорадка или заражение крови… И здесь может случиться все, что угодно.
Даже мир может повернуться обратно. В нормальное состояние.
Так что Юу, сцепив зубы, уселся на… Условную землю и вцепился пальцами в выступы. Их оказалось довольно много – будто он сидел на самом настоящем окне, только оно почему–то находилось снизу. А еще стекло оказалось неожиданно крепким – вздумай Канда сначала пробежаться по нему, а потом еще и на него усесться, то оно бы давно трещинами пошло. Если бы не разбилось. А здесь – ни царапинки. Идеальная отражающая поверхность – хорошо хоть не гладкая.
– Ты кто? – Раздался внезапно голос. Изломанный, металлический. Какой–то немного дребезжащий.
Нечеловеческий.
Канда, не отпуская выпирающих частей – какие–то ручки, палки, иногда каменные полоски, в которые так удобно упираться ногами, медленно повернулся.
А потом даже почти забыл о безопасности, мгновенно переходя в боевую стойку и вытаскивая меч.
За его спиной сидело чудовище. Демон.
Необычайно похожий на человека – не мужчину, но подростка. Точнее, он бы казался таковым, если бы не… Если бы не абсолютно белая кожа, такие же белые волосы с голубоватым отливом, взъерошенные и торчащие в разные стороны и странную одежду. Но черт с ней, с одеждой. Бледность можно объяснить, белые волосы – тоже. Мояши ведь тоже седой, так что к странной расцветке причесок Канда привык.
То единственное, что его выдавало – это лицо. Широкая, безумная ухмылка бледных губ. И безумные, затягивающие глаза. Ярко–желтые, звериные, безумные. И черные белки.
Перед Кандой сидел демон. Настоящий, неподдельный. Истинный.
Да, были акумы. Они были отвратительны, безумны, противоестественны… Но с таким они не могли сравниться. С ним мог потягаться только Ной. Тот, с внешностью безобидного очкарика и аурой убийцы. У этого тоже была зловещая аура – с нотками безумия, голода, горячечной надежды и наслаждения боем. Хищник.
А этот хищник, заметив, что его откровенно рассматривают и молчат, повторил вопрос:
– Кто ты? Что ты здесь делаешь, ублюдок? – все тем же завораживающе–дребезжащим тоном. Его хотелось слушать вечно и одновременно – зажать уши.
– Канда. Кто ты? И откуда ты взялся? – игнорируя оскорбление, спокойно спросил Юу. Точнее, спокойно только на первый взгляд – пальцы все пытались нашарить Муген. Правда, получалось не особо – сейчас полусидел–полулежал на стекле, руками вцепившись в неровности. Отцепить пальцы оказалось очень трудно. Глаза сами косились вбок – на землю. Очень далекую землю, кстати говоря.
Заметив его взгляд, бледный осклабился:
– Не бойся, не упадешь. Уж не знаю почему, но Зангецу ты понравился. Да и Король, судя по всему, не против твоего присутствия. Иначе бы уже мозги собирал по асфальту…
– Зангецу? Король? Это еще кто? И почему, если бы они против были, я бы… Мозги собирал? – повторил Канда. Вопросов становилось все больше и больше.
– Тут все просто. Это внутренний мир шинигами. Здесь может находится сам Король и Зангецу, ибо он – занпакто. Я – Пустой, это отдельная песня. Если бы ты хоть душой там был или занпакто, то законы этого мира и на тебя автоматически действовали бы. Но ты – чужак, да и силы у тебя мало. Но ты не душа, ты живой еще… Так что если бы не старик, ты бы просто с небоскреба свалился. Либо сконцентрировался бы и устоял… Но тогда бы тебя убил я. – Рассуждал спокойно парень. Казалось, он был даже рад пообщаться.
Стоп.
– Убил бы? – и рука у Канды снова ищет Муген. Теперь уже можно не цепляться за стекло – мир переворачиваться не собирается, да и этот… Демон говорит, что отсюда нельзя упасть, если есть «разрешение».
– Конечно. Ты чужак здесь, знаешь ли. Но Зангецу сказал, что ты не опасен, и попросил за тобой приглядеть. А сам старик сейчас с Королем – то ли бдит, то ли в астрал ушел… Так что ты не бойся, я драться с тобой не буду, – пожал он меланхолично плечами, снова ухмыльнувшись на последней фразе.
Канда гневно сверкнул глазами. Неприкрытое превосходство в голосе бледного раздражало до жути.
– Так что это за Король, о котором ты все время твердишь? – попытался второй раз Канда, изо всех сил стараясь сдержаться.
– Хочешь, покажу? – Довольно улыбнулся парень, вскакивая на ноги. А потом, без перехода, безумно оскалился и прыжком подскочил к Юу. Сверля его безумными и такими невозможными, несуществующими глазами, угрожающе процедил:
– Попробуешь напасть – и ты труп.
Канда лишь фыркнул. Он хотел получить информацию, вернуться в родной мир и съесть собу. Нападать он пока не собирался, разве только пару раз съездить в челюсть бледному.
Тот только лязгающе рассмеялся на его в ответ и огромными, явно превышающими возможности человека прыжками, понесся куда–то. Канда за ним не успевал. Нет, он был тренированным воином – в случае необходимости мог двигаться очень и очень быстро. Но с такими прыжками он сравниться не мог.
А впечатление от этих движений оставалось и вовсе странное. Бледный не разбегался, не отталкивался особенно сильно и не балансировал корпусом, как делают те, кто собирается далеко прыгать. Нет, он будто бежал – легко и непринужденно.
И о том, чтобы перепрыгнуть метров сорок до ближайшей блестящей коробки и вовсе речи не было. Нет, он мог активировать Запретную иллюзию и перепрыгнуть… Но сжигать свои жизненные силы ради того, чтобы куда–то добежать?!
Тут вернулся белобрысый, заметивший, что за ним никто не идет. Возникнув, будто из воздуха рядом с Кандой, он присел на корточки и тихо так, проникновенно спросил:
– Какого хрена?
– Я так далеко прыгать не могу, – практически спокойно известил его Юу.
Белобрысый фыркнул. Хмыкнул. Глубоко задумался и скривился.
А потом буркнул недовольно:
– Только посмей кому–то об этом сказать, – и повернулся спиной, подставляя руки.
Канда тоже скривился, поняв, что ему предлагают. Вот только особого выбора не было.
Сидеть на спине белобрысого оказалось неудобно. Тот держал, конечно, крепко, да и за плечи можно было нормально цепляться – но тот совершал такие дикие и невообразимо огромные прыжки, что Канду трясло и болтало. После особо высокого прыжка он прямо–таки вонзил пальцы в плечи бледному. Тот едва не взвыл.
– Ты чего?! Больно, между прочим! – начал возмущаться он. А потом, оглянувшись и увидев уже почти неадекватного, зеленоватого Канду, почему–то замолчал.
– Аккуратней! – тихо зверея, прошипел Юу. Мало того, что он сидел на спине мальчишки, который был явно младше его – хоть и одного роста, что бесило… Так еще и несся он так, что вестибулярный аппарат не выдерживал кульбитов!
Стыдно признать, но качку Канда не выносил совершенно. Корабли он ненавидел именно по этой причине. А теперь появился еще один объект для чистой и незамутненной ненависти Юу…
– Ладно, ладно, нежный какой… Прямо как Король – того не делай, этих не убивай… – бурчал себе под нос белесый, используя шунпо.
Канда ощутил резкий порыв ветра, толчок – и они уже на другом стеклянном сооружении. Интересно, как они называются? Хотя – к черту. Надо будет – узнает.
Еще один, еще… Толчки мягкие, лишь ветер стегает – сначала в лицо, а затем – в спину. Неприятно, но терпимо. А главное – очень и очень быстро.
Канда закрыл глаза, понимая – ничего хорошего он не увидит. Все расплывалось, глаза резало… Как этот бледный ориентировался – непонятно. Хотя да, он же демон… Или Пустой, как тот сам себя назвал. Что это значит, любопытно? Самоназвание?
Черт с ним.
А потом они остановились. Надолго. Канда понял, что огни прибыли, и поспешно слез со спины парня. Протер глаза, убрал руку… И замер.
Прямо на… Земле сидел мужчина. Лет тридцати пяти – сорока примерно. Очки, почему–то с желтыми стеклами, странный, абсолютно черный плащ без малейшего отблеска и сапоги, небольшой хвостик черных волос и легкая небритость. Вот только веяло от него… Силой. Сжатой в пружину силой. Она не была угрожающей или доброй – она просто была.
Но поражало не это. На стекле рядом с мужчиной лежал подросток. Сразу видно – нормальный. Загорелая кожа, ярко–рыжие волосы, черная одежда…
За исключением цветов – он был точной копией того демона.
Хотя нет. Разница еще в… Ауре? От рыжего исходила яркая, искрящаяся и теплая сила. Она была одновременно похожа и не похожа на силы мужчины. И некие неуловимые оттенки напоминали и о демоне.
Он, казалось, объединял их.
Да кто же они, мать их, такие?!
Рыжий, сдвинув упрямо брови, застонал во сне. Мужчина напрягся, но даже не изменил позы. А бледный за спиной у Канды, вел себя более оживленно – плюхнувшись прямо на стекло, заговорил:
– Ну смотри, раз уж захотел… Рыжий придурок – это и есть Король. А рядом, как я и говорил, Зангецу сидит.
Мужчина проигнорировал и оскорбление паренька, и кивок в его сторону. Так и сидел, вглядываясь в рыжего парня, ничем не выдавая, что заметил чужое присутствие.
Еще пару раз повертев головой, Канда вежливо осведомился:
– Ну и кто же вы такие, черт возьми?
Бледный замер. Мужчина развернулся в его сторону, собираясь что–то сказать… И в этот момент, очень патетичный и важный для Юу, рыжий выбрал, чтобы очнуться.
Правда, очень нестандартно очнуться.
Сначала рыжий открыл глаза. Повертел головой. Пощупал на себе одежду и – отдельно – грудь. (Прим. автора – он Цепь Души искал).
Потом он подскочил, изумленно посмотрев на мужчину рядом и бледного. И заорал:
– Наконец–то!
– Что «наконец–то»? – переспросил сбитый с толку Канда.
– Наконец–то Урахара–сан оставит меня в покое с этими пилюлями! – Радостно сообщил этот… И вправду, рыжий придурок. А потом нахмурился, вскочил и, ткнув пальцем в Канду, спросил:
– А ты еще кто?
Канда закатил глаза. Похоже, этот вопрос сегодня очень популярен.
И что удручало – похоже, он весь день потратит на этих идиотов.
А еще Канда понял одну очень грустную вещь.
Соба ему сегодня точно не светит.
Глава 3.
Очнулся Ичиго неожиданно. Вот буквально только что Урахара ему что–то колол и цеплял странные датчики, и вот он уже рассматривает родные голубые небоскребы.
Он во внутреннем мире. Реацу к нему вернулась! А значит – он снова шинигами…
А самое приятное – неделя опытов закончилась. И, что немаловажно, страдал он не зря.
– Наконец–то! – закричал Ичиго, увидев уже почти родную бледную рожу Пустого и знакомый взгляд из–за желтых очков.
– Что «наконец–то»? – спросил незнакомый голос рядом.
– Наконец–то Урахара–сан оставит меня в покое со своими пилюлями! – не разобравшись, все еще на радостной волне ответил Куросаки.
Стоп.
Вот такого он у себя во внутреннем мире не помнил… Новая сила, что ли? Но ведь есть только шинигами и Пустые… Ну, их производные еще. И Квинси. И Зависимые. Ксо–о–о… И куда он снова вляпался?! А самое главное…
– А ты кто? – а может, враг? И раньше, чем он смог осознать, он уже стоял перед хвостатым парнем с мечом наизготовку. Старые рефлексы никуда не делись, что не могло не радовать.
Хотя этот парень был довольно странным. Нет, не ему судить, конечно – не с его рыжими волосами и асоциальным поведением. Но этот черноволосый и узкоглазый – то есть вполне себе стандартный азиат – был очень злобным. Это не было странным – в конце концов, наверняка подраться пришел. Или с Пустым пообщался. И теперь хочет с ним подраться.
Ичиго удивленно моргнул, разглядывая одежду незваного гостя. Нет, он со всякими странными личностями встречался – с ним дрались в халатах, плащах странного покроя и прочих, не особо подходящих для боя вещах. Даже были противницы в нарядных кимоно и до невозможности открытых костюмчиках… Или занпакто Хисаги–сана вспомнить – в одних бинтах разгуливал!
Но блин… Этот был вообще в домашней одежде! Водолазка, бриджи… Он что, псих? Или настолько хорошо дерется? Ну, на уровне примерно капитана – лейтенанта одежда в бою значения не имеет. Драться так уж точно не мешает, хоть в свадебном платье сражайся. И обычно есть два варианта – либо противники и дотронуться не смогут, а уж тем более – одежку запачкать, либо порвут все равно. К концу боя часто вообще полуголым дерешься…
Куросаки привык к пинкам судьбы. И тот факт, что кто–то вторгся в его внутренний мир, воспринял со здоровым фатализмом. Новая сила – подеремся. Враг – подеремся и выгоним. Случайно забрел – подеремся и выгоним, но вежливо.
В любом случае драться придется. По–другому никогда не бывает.
И тут Ичиго осознал одну весьма странную вещь. Он стоит, рассматривает этого странноватого персонажа, а тот не нападает. Сначала закатил глаза, а потом принялся разглядывать в ответ, явно сравнивая его с Пустым. Но драться не спешил! Но что еще хуже – ни Пустой, ни старик Зангецу на него не нападали!
– Старик, кто это? – отчаявшись дождаться ответа, Куросаки спросил у меча. Он–то точно должен знать!
– Зачем ты его впустил, Ичиго? – задал вопрос занпакто.
Ичиго застыл, пытаясь вспомнить – когда это он кого впускал?! И как это вообще делается? Что, снова Урахара намудрил?..
– Я никого не впускал! – возмутился Куросаки.
– Впускал–впускал. Маразм нагрянул, Король? – подал голос Пустой, снова скалясь.
– Да не делал я ничего! Черт, да хоть ты мне ответь – кто это и что он тут делает?! – заорал Ичиго. Он ненавидел ничего не понимать. Из него слишком часто делали дурака, ничего внятно не объясняя, но это не значило, что можно снова и снова так поступать!
– Канда.
– Забавный чудик, – отозвались почти одновременно.
– Почему он забавный? – изумился Ичиго. Он впервые слышал, чтобы Пустой о чем–то хорошо отзывался.
– А он так же, как ты сначала, в окно вцепился. И он двигаться нормально не умеет. Даже шунпо использовать не может…– скучающе отозвался тот.
Канда пытался взглядом просверлить в нем дырку. Большую.
– Ладно, черт с ним… Может, объяснишь? Что ты тут делаешь и как сюда попал? – обратился он уже напрямую к азиату, поняв, что от меча и своей личной шизофрении ничего путного не добьется.
– Не знаю. Меня на миссии ранили. Вернулся – лечить начали. Очнулся здесь. Этот… – тычок в сторону Пустого, – бледный сказал, что у меня есть разрешение от тебя здесь находится. Так что это я хотел объяснений, – и Канда выжидающе уставился на рыжего. Тот почесал в затылке и спросил:
– Так мы драться не будем?
Канда застыл. Пустой захохотал. Зангецу неодобрительно покачал головой.
– Зачем? – нервно спросил Юу.
– Не знаю. Традиция, наверное. Кто не приходит – вечно в драку лезут… – спокойно рассуждал паренек. Канде вдруг стало интересно – насколько же часто с ним дерутся, что тот это так буднично воспринимает?
– Не будем, не будем… Выпусти меня из этого странного места и все, – отозвался Юу.
– А… Я не знаю, как. Просто уходи и все, – растерянно пожал плечами парень.
Канда молча посмотрел на него.
– Закрой глаза и потянись в реальный мир. Захоти там оказаться, – более подробно проинструктировал Пустой. Ему почему–то понравился этот злобный, но в то же время – очень забавный азиат. Чем–то он напоминал ему самого себя…
Канда сел прямо на стекло в позу лотоса, сосредоточился… И ничего.
– Ну и? – поинтересовался рыжий.
– Не получается, – отозвался Канда.
– Ну пробуй еще… Это довольно просто, – пожал плечами Ичиго.
– Ага, и это говорит тот, который до сих пор нормально во внутренний мир входить не научился! Сколько ты там сосредотачиваешься, чтобы войти? – подколол Пустой. Куросаки поморщился.
– Ну так выхожу–то я без проблем! – недовольно буркнул он.
Канда тихо зверел. Перебранки отвлекали, не давали сконцентрироваться.
Да и медитировать нормально почему–то не получалось. Стоило только попытаться расслабить разум и потянуться куда–то, как советовал бледный, как его будто что–то отбрасывало. Никогда раньше такого не было…
– Мне что–то мешает, – коротко оповестил он.
Лицо рыжего вытянулось. Он так надеялся, что единственный нормальный человек за последнее время, который не хочет его убить, окажется нормальным. То есть – случайно забрел в его внутренний мир, и спокойно, без лишнего шума и пыли уйдет отсюда, не создавая ему проблем…
– И что делать? – произнес Куросаки.
– А может, ты попробуешь уйти? У Урахары спросишь, может, и он сам выберется, если пример перед глазами увидит… – подал идею Пустой. Ичиго благодарно кивнул.
Тоже сел на стекло, сосредоточился… Не получилось. То, что раньше было легко и просто, теперь шло с натугой. Будто тело не хотело принимать обратно разум временного шинигами.
– Эй, можешь помочь? – обратился Куросаки к Пустому. Тот заинтересованно ухмыльнулся.
– Чего надо, Король?
– Давай подеремся? Только шикаем. Сосредоточится не получается, а в драке у меня лучше выходит, – отозвался рыжий. Канда смог только удивленно моргнуть – как это, расслабляться в бою?! Он что, сумасшедший?
А бледный, кажется, ничуть такой просьбе не удивился.
Поднялся, встал наизготовку, занося руку за плечо. И только тут Канда понял – та огромная железка, что висела все это время у него за спиной – это меч. Без гарды, без каких либо накладок – чистый клинок. Разве что рукоять бинтами обмотана, чтобы держать удобней было.
Вообще, это больше походило на тесак. Обычный кухонный нож, правда, величиной в человеческий рост.
Но противники, казалось, не замечали странности такого оружия – впрочем, и закономерно. Это явно было боевое оружие. Но у бледного клинок был опять–таки перевернутым отражением клинка рыжего. Нижняя часть клинка темная, верхняя – светлая. Да и бинты черные. Но во всем остальном – точная копия.
И тут они ринулись в драку. Канда, стараясь не пропустить ни движения, замер. Это было… Прекрасно.
Рыжий дрался, обращаясь со своим клинком, словно с продолжением руки. Он ворочал наверняка тяжеленный меч, как пушинку. Легко парировал атаки, причем – и на длинной, и на короткой дистанции, не обращая никакого внимания на инерцию. Плавные, но быстрые взмахи, быстрые уколы и выпады – он был мастером.
Впрочем, бледный не уступал. Его манера боя отличалась – резкие, какие–то ломаные движения, колющие удары… Агрессия и напор – против продуманности движений рыжего. Они отличались, невозможно отличались – и в то же время были дико похожи.
Оба получали от этого удовольствие.
Рыжий хмурил брови, белобрысый безумно улыбался, растягивая губы. Глаза одного горели сосредоточенностью, другого – сумасшествием. И в то же время они были похожи.
А быстрота и сила их движений не могла не восхищать. Взглянув на их драку, Канда понял – даже против одного из них у него бы не было и шанса. Даже с Чистой Силой. И только под Запретной Третьей иллюзией он бы продержался – но не более двадцати–тридцати секунд.
Осознавать это было… Больно.
И во время очередной стычки Ичиго… Исчез. Распался в воздухе на мелкие светящиеся кусочки, мгновенно растаявшие. Они даже не долетели до стекла.
Пустой, ничуть не удивляясь, оперся о меч, переводя дух.
– Куда он пропал? – спросил Канда. Нет, он знал, что тот хочет вернуться в тот, свой мир. Но выглядело это… Дико.
– В свое тело. Не бойся ты, все с ним в порядке, – отозвался Пустой. – А теперь вопрос: Что нам с тобой делать? Зангецу? – обратился он к молчаливому мужчине.
Канда тоже завертел головой – он успел о нем позабыть. Но тот особо не шевелился, молчал… А тут творится такое, что не до предметов мебели.
Зангецу не было.
– Смотался… – вздохнул бледный. – Ладно уж, подождем… Скоро Король вернется.
– Как тебя зовут? – внезапно сообразил Канда. Он только сейчас понял, что его нового знакомого никто не называл по имени, да он и сам не представился… А правила вежливости требовали обращаться по имени. И в отношении этого, пусть и немного пугающего создания, хотелось соблюдать эти правила.
Как ни странно, но он понравился Юу. Бывает такое – при первом знакомстве понимаешь, что человек – ну, или демон – тебе симпатичен. И да, даже у Канды такое бывает!
– У меня нет имени, – отозвался глухо тот.
Канда оцепенел.
Неприятные воспоминания… Он понимал, что это значит. Он недолго, но тоже был безымянным. Проектом «Канда Юу».
– Хочешь, я придумаю тебе имя? – внезапно даже для самого себя произнес Юу.
И замер, глядя в светящиеся какой–то дикой надеждой нечеловеческие глаза.
***
Аллен сидел у кровати Канды. За него беспокоились все – он вернулся с серьезными ранами. А потом… Комуи решил, что ничего страшного не случится, если он использует экспериментальное, не проверенное оборудование.
Канда не приходил в себя третий день. Раны уже все затянулись, и он был полностью здоров – но сознание к нему упорно не возвращалось.
Комуи порывался сам сидеть у его кровати, но его силком отвели спать. На него было страшно смотреть – бледный, с мешками под глазами и больными глазами. Он ведь и до того ночь не спал, возясь с больным Кандой… А чувство вины его доконало.
Линали осталась сидеть с братом – присматривать, чтобы тот не скатился в депрессию. А Лави, Аллен, Кроули и Миранда сидели с Юу по очереди, распределив вахты. За нелюдимого, злобного экзорциста беспокоились все.
Пусть он и был засранцем, но он был их товарищем. Другом. И Уолкер это понимал как никто другой – ведь Канда его спину прикрывал! И не раз ведь.
Пусть ведет себя как хочет, грубит и огрызается – пусть только в себя придет…
Можно себе представить радость Аллена, когда мечник шевельнулся и открыл глаза.
Правда, радость была недолгой. Первым вопросом несчастного больного было:
– Где я?
Глава 4.
Очнулся Ичиго явно не у Урахары. Начать с того, что его дом был стандартным, японским. То есть – деревянным. Да и там были нормальные, хоть и жестковатые футоны. А он лежал на вполне себе европейской кровати. И пол был каменным. Как и стены, и потолки. Больница, что ли? Слишком уж помпезная. Потому что нормальные больницы – не такие. Там очень светло и вокруг штукатурка. Чтобы кровью не заляпать.
А еще в больницу вряд ли пустят сидеть странного подростка. Белые, даже седые какие–то волосы – красит, что ли? – и форма. Необычного типа – плащ вроде бы… А в больницах халаты. Хоть и чувствуется знакомый с детства запах больницы...
В общем, не поймешь, где находишься. И Ичиго решил подать голос.
– Где я? – Практически просипел он и поморщился. Пить хотелось неимоверно. Но что–то ему подсказывало, что это сейчас не лучшая идея – все тело нещадно болело. Хотя нет – скорее противно дрожало, будто бы он смертельно устал. Лежа в кровати.
– Ты... Нормально себя чувствуешь? Ты в себя три дня не приходил… Это обычная палата, в медкорпусе… – отозвался парнишка. Очень радостно, но в то же время растерянно. А потом Ичиго рассмотрел его лицо… И чуть не подавился. Огромные, в пол–лица глаза серого цвета, искрящиеся радостью. Почти детское лицо. И шрам. Уродливый, начинающийся где–то на лбу и проходящий через всю щеку.
Но главное – было ощущение того, что это не просто ребенок. Такое же ощущение преследовало Куросаки при встрече с Рукией и Тоуширо.
– К–Канда? С тобой все в порядке? – уже с беспокойством спросил Аллен, видя, что непривычно хмурый брюнет пристально его разглядывает, не отвечая на вопросы.
Что–то было не так.
Особенно четко он это осознал, когда взгляд Канды остановился на его шраме. Он просто на него смотрел.
Не так, как обычно – с жалостью или презрением. И даже не поджимал недовольно губы, как он делал всегда, натыкаясь взглядом на отметины от проклятия. Просто внимательно оглядел, словно впервые такое увидел. Но это ведь невозможно, правда?
– Дай воды, пожалуйста, – отозвался наконец Ичиго, игнорируя его вопросы. Ему срочно нужна была пауза.
Почему его назвали Кандой? Это же имя того парня–пришельца! Что здесь происходит?!
– Вот, держи, – улыбнулся парнишка, правда, все–таки немного нервно. Неадекватный Канда начал его пугать. Скажите на милость, когда это злобный мечник говорил так вежливо с ним, с Мояши?!
– Спасибо, – отозвался машинально Куросаки, осторожно поднимаясь на постели. Двигаться было можно, хоть это и было не особо приятно.
Аллен застыл в изумлении. Стоило Канде чуть не помереть, как он тут же научился вежливости…
А Ичиго в это время срочно решал, что же делать. Единственным вариантом было нормально разобраться, что же, черт возьми, здесь происходит?
В конце концов, жизнь научила рыжего недошинигами одному простому правилу – пока твое не трогают, не высовывайся. Меньше проблем. А в сферу «своего» со временем добавились те, кто нуждался в его помощи. Росла сила, росли возможности – рос и список защищаемых. Все логично. Но сейчас… Его не трогают, нормально относятся, а судя по палате – лечат даже… И никакой опасности никому нет. Значит – нужно ждать.
А в идеале – хотелось бы, чтобы все закончилось быстрее. Чтобы вернуться к сестренкам, к отцу. Чтобы разобраться с Урахарой–саном и его странными шуточками.
Но… Надо хоть что–то узнать.
– Как тебя зовут?
Аллен чуть воздухом не подавился. Нет, он понимал, что Канда странно себя ведет – ему все еще плохо, наверное. Или он сейчас просто не злой. Хотя нет, такое выражение лица у него было только тогда, когда он действительно был раздражен до крайности.
– Я Аллен Уолкер. Канда, ты… – Мальчишка растерянно, испуганно смотрел огромными глазищами, нервно стискивая пальцами одеяло с кровати Ичиго.
А Куросаки догадался – его принимают за кого–то другого. Интересно, почему? Ну ладно, выясним…
Ичиго попытался подняться. Тело слушалось, хоть и неохотно. Кружилась голова и еще почему–то шатало… Странно. Ну и черт с ним. Куросаки было не привыкать к плохому самочувствию – сколько раз уже…
Встал, чуть пошатываясь. Огляделся по сторонам, определил дверь в ванную – она была меньше и сбоку от кровати. Насколько он выучил, двери в палату делают широкими и с хорошим доступом к пациенту – так удобнее работать. Так что он двинулся прямиком туда. Мальчишка пошел следом, наверное, на всякий случай.
Этот случай наступил. Ичиго увидел себя в зеркале. И заорал. А как бы вы отреагировали, увидев вместо такого привычного, до мельчайших черт изученного облика недавно увиденного хвостатого придурка?!
Ичиго где стоял – там и сел. Прямо на пол, перед раковиной и злосчастным зеркалом. А потом вцепился пальцами в дурацкие пряди у висков, пытаясь отодрать их к черту.
Говорят, если во сне чувствуешь боль – то можно проснуться. Не получалось!
Не получалось, черт возьми!
Аллен сел рядом, пытаясь понять – что не так? Канда, как увидел себя в зеркале – сначала, похоже, испугался и закричал. А сейчас и вовсе истерика началась… И что с ним делать?! И чего он, в конце концов, испугался?..
Нет, если подумать, то он как в себя пришел – начал странно себя вести. Будто не узнает ничего вокруг. И Уолкера в том числе.
Ох…
– Канда… Ты что, ничего не помнишь, да? – осенило его. Ну конечно, он же слышал про такие случаи…
Куросаки застыл, судорожно соображая. Парень, который вдруг оказался в его внутреннем мире, говорил, что пришел с миссии и над ним ставили эксперименты. Что он был ранен. Урахара тоже проводил эксперименты и… И он каким–то образом оказался вместо родного тела – в теле этого парня. А настоящий Канда угодил в компанию к его занпакто и Пустому.
Бред какой–то.
Но… Чтобы нормально разобраться, что же тут творится, нужно будет вернуться в свой внутренний мир. И попытаться вернуть этого самого Канду в его родное тело. А тогда сам Ичиго вернется в свое. Хэппи–энд.
Вот только Куросаки не мог просто так попасть к мечу. Раньше ему это удавалось либо в бою, либо после долгой медитации. Сейчас на бой, а уж тем более медитацию сил попросту нет. И… Наверняка этот парень не обрадуется, если он расскажет о себе правду.
Проще согласится с пареньком и притвориться больным амнезией. Вызнать у него общую информацию, чтобы никто ничего не понял, отлежаться какое–то время… Пара дней – и все вернется на круги своя. Главное, чтобы этот… Аллен… Остальным не рассказал, что с ним что–то не так. Вряд ли это жилой дом – больше на какое–то заведение похоже. Школа, что ли? Или нечто вроде Готей–13?
Так что главное – не проболтаться, и все точно будет в порядке.
URL записиНазвание: Солнцеворот.
Имя автора: HACTA
Иллюстратор: Epha
Бета: justinia_rei
Рейтинг: PG – 15 за кишки.
Жанр: джен, экшен, детектив, юмор, агнст, гет.
Персонажи: Ичиго, Канда, Аллен и другие
Пейринг: легкий Ичиго/Роад
Размер: макси, 55 698 слов
Дисклеймер: Все права на D.Gray-man принадлежат Хосино Кацуре
Предупреждение: кроссовер с Bleach, нецензурная лексика, ООС, AU.
Примечание: Солнцеворо́т (солноворо́т) — древнерусское название солнцестояния. Соответствовал моменту «поворота» Солнца на прибыль или на убыль дня.
На Руси и во многих европейских странах день зимнего солнцестояния отмечался как праздник рождения солнца.
Саммари: Ичиго после сражения с Айзеном потерял силу шинигами. Но внезапно он услышал голос одной души… И Куросаки отправляется к Урахаре. Попытка восстановления реацу проходит успешно. Почти…
Канду после неудачной миссии поймал Комуи. Лечение прошло неудачно. Нет, тело оказалось вполне здорово, вот только вместо Канды открыл глаза Ичиго.
Читать дальше саммариДва японца, два мечника, у обоих странные прически и взгляды на мир… Достаточно ли они окажутся схожими, чтобы сосуществовать в одном теле?
Особенно удивляется Аллен, вместо привычных оскорблений услышавший просьбу о помощи из уст гордого и несгибаемого самурая.
И пока Ичиго осваивает будни экзорциста в Черном Ордене в теле Канды, сам Юу в это время знакомится с Хичиго и Зангецу.
Вот только Рувелье, решивший избавится от не оправдавшего надежд Второго экзорциста, не подозревает об этих изменениях.
Что же получится из столь странной смеси?
Скачать текст с артом letitbit.net, mediafire.com
Скачать только арт letitbit.net, mediafire.com
СолнцеворотГлава 1.
Это была душа.
Самая настоящая – сломленная и хрупкая, медленно разлагающаяся под тяжелым грузом сожалений и почти готовая превратиться в Пустого.
Да, Ичиго потерял силу. Но этот плач – где–то почти на грани слышимости, совсем рядом с его домом… Он слышал этот зов каждый раз, когда выходил из защищенного отцовскими амулетами дома. Кажется, это был ребенок, та самая девочка лет одиннадцати, которая частенько приходила к ним в гости и о чем–то шепталась с Юзу. Говорили, что она была тяжело больна и не смогла бы прожить долго – быть может, именно поэтому ее душа так и осталась в мире живых, прикованная к нему цепью своих сожалений.
Ее звали Аико–чан, и она плакала. Так сильно, что слышал даже Куросаки.
Нужно было сделать хоть что–то – вот только что? Отец уехал на какой–то симпозиум в Токио, шинигами из Сейритей то ли не появлялись, то ли не заметили еще одну слабую душу. Оставалось только обратиться к Урахаре–сану: он был вполне видим и осязаем благодаря гигаю – так что отпустить душу несчастной девочки вполне мог.
Куросаки никогда не считал себя героем – из тех, которые спасают всех и вся на своем пути, вне зависимости от того, нужно ли кому–то это самое спасение. Но он просто не мог оставить эту девочку наедине со своим невыносимым горем. Он слышал ее плач, черт побери! И это было невыносимо. В конце концов, он ведь был шинигами, хоть и временным – а они должны защищать души умерших.
Последняя надежда бывшего шинигами – магазинчик сладостей и хитрый торговец. Довольно иронично, если вдуматься.
– Здравствуйте, Урахара–сан, – поздоровался Ичиго, заходя в магазинчик. Ни ребятишек, ни Тессая видно не было, и вход был свободен.
– Какими же судьбами, Куросаки–сан? – отозвался менеджер, обмахиваясь веером. Только глаза блеснули интересом – с тех пор, как Ичиго потерял силу, он больше не видел этого взгляда. И что же могло ему понадобиться?
– Мне нужна ваша помощь, – твердо ответил парень. Он чувствовал себя отвратительно – знать, как и чем можно помочь, вспоминая, как сам тысячу раз проделывал «отправку на Небеса», и бездействовать… Вся натура Ичиго восставала против этого.
– И какого рода требуется помощь, Куросаки–сан? – насторожился торговец.
– Профессиональная. Мне нужен шинигами, – отвечал неохотно Ичиго. Его сильно напрягала эта ситуация. И он предпочел бы вообще ничего не рассказывать – просто привести Урахару–сана к нужному месту, и все. Жаль, что это было невозможно – торговец был слишком дотошен.
– И зачем же, позвольте поинтересоваться? – озадачился Киске.
– Рядом с моим домом недавно умер ребенок, девочка. Я слышу ее плач. Я хотел бы, чтобы вы его душу отправили в Общество Душ, пока она не превратилась в Пустого.
– Подождите. Вы сказали, что слышали… голос души? – Урахара был поражен. Прошло всего несколько месяцев со дня сражения с Айзеном. Реацу не могла восстановиться так быстро – даже у Ишшина на это ушло почти двадцать лет! А здесь…
– Не голос. Только плач. Практически на грани слышимости, но… Я не могу больше это терпеть. Потому и прошу вас о помощи. Я ведь ее даже не вижу, не говоря уже о том, чтобы достать занпакто…
– Вы понимаете, что это значит, Куросаки–сан? У вас восстанавливаются реацу. И я помогу, только с одним условием. – Урахара почти успокоился. В конце концов, этот мальчишка всегда показывал крайне быстрые результаты. Вспомнить хоть его банкай! Он и был–то шинигами меньше года, но успел стать сильнее многих капитанов… О финальной Гецуге даже и заикаться не стоит.
– И какое же? – устало спросил Куросаки. Он знал, что просто так Урахара–сан ничего не делает, и был готов к самым невообразимым задачам. Хотя, что могло от него – теперь уже вполне обычного шестнадцатилетнего подростка – понадобиться шинигами–изгнаннику? Карманные деньги за полтора года?
– Потом вы вернетесь сюда и будете здесь тренироваться. Также я поставлю несколько экспериментов. Будем возвращать вам силу шинигами, – усмехнулся Урахара, скрываясь за веером.
– А зачем оно вам? – напрямик спросил Ичиго. В альтруизм Урахары–сана он не верил – взять хотя бы то, первое путешествие в Сейритей за Рукией…
– Ну… Как говорят русские – свои люди, сочтемся, – улыбнулся Киске еще раз. Обязанный ему лично очень сильный шинигами – это, знаете ли, всегда пригодится.
– Ладно, ладно.
Ичиго отправился вместе с Урахарой–саном к своему дому. По дороге он мрачно молчал – как ни крути, а увеселительной прогулкой это назвать было нельзя. Скорее, это можно было сравнить с походом на кладбище.
Хорошо хоть, Киске не нужно было снимать гигай – меч у него был в трости, всегда материализованный. А то безвольно оседающее тело, не дышащее, у которого не бьется сердце – это… страшно. Особенно если не видишь, как из этого тела выходит шинигами. От впитавшихся в плоть условных рефлексов и привычного иррационального страха за чужую жизнь не избавишься. Особенно если ты сын врача и не раз видел смерть.
Но Ичиго не мог почему–то даже смотреть на это – ждал за ближайшим углом. Пусть он не увидел бы там ничего, кроме, может быть, тычка тростью в воздух. Но он отлично знал, что происходит. И просто не мог заставить себя смотреть.
Так что он дождался, пока Урахара–сан выйдет из тупика за домом и пошел следом за ним.
Выполнять обещание.
***
Канда возвращался с миссии.
Особо ничего опасного не было – подумаешь, десяток вторых уровней. Он и с третьим уровнем дрался, и с теми гигантскими чудовищами в Эдо – а они ведь во много раз сильнее. Разница не просто что огромна – она в порядках исчисляется. Да, у всех свои слабости и свои достоинства – например, первые уровни тупы и слишком агрессивны, подставляются под удар легко. Но если их много, то начинают бить издалека – а он, как это ни странно, не умеет летать. И пока отбивается от ближних, дальние играют в тир. Со вторым уровнем легче – да, разговаривают, да, умеют думать. Но там примерно пополам – дальний и ближний бой. Страшны индивидуальностью, легко могут договориться и комбинировать способности. Но думают плохо, да и способности не слишком хорошо используют. Мозгов на хитрые ловушки не хватает, так что убивать легко. А если их много – то это просто замечательно. Столпятся в плотную кучку, руби и все. Но если Нои объявятся и управлять ими возьмутся – вот тогда придется плохо. Нои на мозги не жалуются, а благодаря способностям акум их можно отлично использовать. Против экзорцистов, естественно.
С третьим уровнем сложнее. Они явные одиночки, в компании если и ходят, то нападают по одному. Если наткнешься на отряд акум разных уровней, то драться будешь сначала с толпой первых и вторых, а третий разве что способности свои использует, если они к случаю. А так будет висеть в сторонке и командовать. Зато когда тебя измотает толпа, нападут уже и они. И воины отличные: реакция, сила, скорость – все на уровне. Но используют преимущественно рукопашный бой – а для его меча это огромный плюс. А для дальних – сгодятся и Адские жуки.
А те, огромные – и вовсе живые мишени. Они хороши против огромной массы врагов. Если весь Черный Орден, со всеми подразделениями и искателями, просто пойдет в лобовую атаку – они развернуться. А так… Нелепость.
В общем, главное – знать, как бороться. А с этим проблем не было – боевого опыта у всех экзорцистов было даже слишком много. Особенно у тех, кто уже несколько лет крутится на этой войне…
Вот только наличие знаний, опыта и Мугена не спасало от ранений. После смерти в комнате Скина Борика раны у Канды начали затягиваться еще медленнее. А на миссии он повстречал многих акум со специализацией в ближнем бою.
Задели его неплохо, миссию дали недалеко, а отдыхать было некогда. Так что в Главное управление Канда возвращался раненым. Нет, раны все уже обработали и забинтовали, обещали, что пара месяцев – и он будет как новенький… Вот только для Юу такое промедление было смерти подобно.
Тем более потому, что после того случая в Эдо экзорцистов отправляли только недалеко и ненадолго. Миссии были очень важны, но Фабрика Акум была важна не меньше. Вот и изобретали компромиссы, посылая одиночек и поближе.
Так что по прибытии Канду ждал не обычный унылый отчет – ибо Чистой Силы он не нашел, только неприятности – а больничное крыло и встревоженный Комуи с этой отвратительной гримасой заботливости, будто говорившей: «Да–когда–ты–уже–запомнишь–что–ты–не–бессмертный!»
Как раздражающе.
И все никак не желающие заживать раны – хотя прошло уже целых четыре дня – это доказывали. Так что Ли–старший, не слушая никаких возражений, отправил Канду в отдельную палату и помчался готовить оборудование.
Хорошо хоть, Рувелье все еще был тут – изучал Уолкера. И благодаря неуемному инспектору сильно форсировались исследования всевозможного медицинского оборудования. Четырнадцатого надо было изучать, экзорцистов после сражения в Эдо лечить… В общем, экспериментального, но вполне рабочего оборудования хватало.
Если учитывать ситуацию в очередной раз раненого Канды – это было подарком небес. Особенно если учесть то, что с такими ранами только в кровати лежать и изредка стонать от невыносимой боли, но уж никак не выполнять миссии и трястись в поезде.
И Комуи решительно подхватил, не слушая Ривера, самые эффективные новинки и двинулся в палату Канды.
Лечиться.
***
Зангецу было… Никак.
Не было ничего вокруг. Ни облаков, ни небоскребов, повернутых набок, даже привычного, унылого дождя.
Он не знал, сколько он был в пустоте.
Это действительно была пустота.
Ни запаха. Ни цвета. Ни вкуса. Ни прикосновений. Ни времени.
Он даже не скучал – ведь скуки здесь тоже не было.
Все это было больше похоже на сон – если бы занпакто могли видеть сны так, как это делают люди – казалось бы, очень длинный, но который не ощущаешь и забываешь, как только глаза откроются.
Но…
Пробуждение.
Меч ощутил себя. Ощутил Пустого. Ощутил присутствие Ичиго – странное, не–разумное присутствие.
А еще ощутил чужака.
И он вновь увидел облака. Сквозь их плотный слой робко пробивался один–единственный лучик солнца.
Зангецу еле заметно усмехнулся и пошел к чужаку.
Глава 2.
Канда очнулся не в палате. Честно говоря, у него было странное подозрение, что он вообще не очнулся – уж слишком окружавшая его реальность напоминала бред.
Стеклянные, но вполне прочные сооружения. И он стоял на боку. Стоило посмотреть влево – и он увидел внизу твердую поверхность. Странную серую землю, мелькавшие кое–где кусты и траву. Но если поднять голову, то увидишь все то же стекло. А справа небо – облачное, серое.
Небо.
Справа.
Земля должна быть внизу. Она слева.
Над головой и под ногами – твердая поверхность.
Что, черт возьми, здесь происходит?!
Правда, Канда до сих пор не падал. Но это не значило, что он не упадет и потом – это же бред, в конце концов. Подобное вполне могла вызвать лихорадка или заражение крови… И здесь может случиться все, что угодно.
Даже мир может повернуться обратно. В нормальное состояние.
Так что Юу, сцепив зубы, уселся на… Условную землю и вцепился пальцами в выступы. Их оказалось довольно много – будто он сидел на самом настоящем окне, только оно почему–то находилось снизу. А еще стекло оказалось неожиданно крепким – вздумай Канда сначала пробежаться по нему, а потом еще и на него усесться, то оно бы давно трещинами пошло. Если бы не разбилось. А здесь – ни царапинки. Идеальная отражающая поверхность – хорошо хоть не гладкая.
– Ты кто? – Раздался внезапно голос. Изломанный, металлический. Какой–то немного дребезжащий.
Нечеловеческий.
Канда, не отпуская выпирающих частей – какие–то ручки, палки, иногда каменные полоски, в которые так удобно упираться ногами, медленно повернулся.
А потом даже почти забыл о безопасности, мгновенно переходя в боевую стойку и вытаскивая меч.
За его спиной сидело чудовище. Демон.
Необычайно похожий на человека – не мужчину, но подростка. Точнее, он бы казался таковым, если бы не… Если бы не абсолютно белая кожа, такие же белые волосы с голубоватым отливом, взъерошенные и торчащие в разные стороны и странную одежду. Но черт с ней, с одеждой. Бледность можно объяснить, белые волосы – тоже. Мояши ведь тоже седой, так что к странной расцветке причесок Канда привык.
То единственное, что его выдавало – это лицо. Широкая, безумная ухмылка бледных губ. И безумные, затягивающие глаза. Ярко–желтые, звериные, безумные. И черные белки.
Перед Кандой сидел демон. Настоящий, неподдельный. Истинный.
Да, были акумы. Они были отвратительны, безумны, противоестественны… Но с таким они не могли сравниться. С ним мог потягаться только Ной. Тот, с внешностью безобидного очкарика и аурой убийцы. У этого тоже была зловещая аура – с нотками безумия, голода, горячечной надежды и наслаждения боем. Хищник.
А этот хищник, заметив, что его откровенно рассматривают и молчат, повторил вопрос:
– Кто ты? Что ты здесь делаешь, ублюдок? – все тем же завораживающе–дребезжащим тоном. Его хотелось слушать вечно и одновременно – зажать уши.
– Канда. Кто ты? И откуда ты взялся? – игнорируя оскорбление, спокойно спросил Юу. Точнее, спокойно только на первый взгляд – пальцы все пытались нашарить Муген. Правда, получалось не особо – сейчас полусидел–полулежал на стекле, руками вцепившись в неровности. Отцепить пальцы оказалось очень трудно. Глаза сами косились вбок – на землю. Очень далекую землю, кстати говоря.
Заметив его взгляд, бледный осклабился:
– Не бойся, не упадешь. Уж не знаю почему, но Зангецу ты понравился. Да и Король, судя по всему, не против твоего присутствия. Иначе бы уже мозги собирал по асфальту…
– Зангецу? Король? Это еще кто? И почему, если бы они против были, я бы… Мозги собирал? – повторил Канда. Вопросов становилось все больше и больше.
– Тут все просто. Это внутренний мир шинигами. Здесь может находится сам Король и Зангецу, ибо он – занпакто. Я – Пустой, это отдельная песня. Если бы ты хоть душой там был или занпакто, то законы этого мира и на тебя автоматически действовали бы. Но ты – чужак, да и силы у тебя мало. Но ты не душа, ты живой еще… Так что если бы не старик, ты бы просто с небоскреба свалился. Либо сконцентрировался бы и устоял… Но тогда бы тебя убил я. – Рассуждал спокойно парень. Казалось, он был даже рад пообщаться.
Стоп.
– Убил бы? – и рука у Канды снова ищет Муген. Теперь уже можно не цепляться за стекло – мир переворачиваться не собирается, да и этот… Демон говорит, что отсюда нельзя упасть, если есть «разрешение».
– Конечно. Ты чужак здесь, знаешь ли. Но Зангецу сказал, что ты не опасен, и попросил за тобой приглядеть. А сам старик сейчас с Королем – то ли бдит, то ли в астрал ушел… Так что ты не бойся, я драться с тобой не буду, – пожал он меланхолично плечами, снова ухмыльнувшись на последней фразе.
Канда гневно сверкнул глазами. Неприкрытое превосходство в голосе бледного раздражало до жути.
– Так что это за Король, о котором ты все время твердишь? – попытался второй раз Канда, изо всех сил стараясь сдержаться.
– Хочешь, покажу? – Довольно улыбнулся парень, вскакивая на ноги. А потом, без перехода, безумно оскалился и прыжком подскочил к Юу. Сверля его безумными и такими невозможными, несуществующими глазами, угрожающе процедил:
– Попробуешь напасть – и ты труп.
Канда лишь фыркнул. Он хотел получить информацию, вернуться в родной мир и съесть собу. Нападать он пока не собирался, разве только пару раз съездить в челюсть бледному.
Тот только лязгающе рассмеялся на его в ответ и огромными, явно превышающими возможности человека прыжками, понесся куда–то. Канда за ним не успевал. Нет, он был тренированным воином – в случае необходимости мог двигаться очень и очень быстро. Но с такими прыжками он сравниться не мог.
А впечатление от этих движений оставалось и вовсе странное. Бледный не разбегался, не отталкивался особенно сильно и не балансировал корпусом, как делают те, кто собирается далеко прыгать. Нет, он будто бежал – легко и непринужденно.
И о том, чтобы перепрыгнуть метров сорок до ближайшей блестящей коробки и вовсе речи не было. Нет, он мог активировать Запретную иллюзию и перепрыгнуть… Но сжигать свои жизненные силы ради того, чтобы куда–то добежать?!
Тут вернулся белобрысый, заметивший, что за ним никто не идет. Возникнув, будто из воздуха рядом с Кандой, он присел на корточки и тихо так, проникновенно спросил:
– Какого хрена?
– Я так далеко прыгать не могу, – практически спокойно известил его Юу.
Белобрысый фыркнул. Хмыкнул. Глубоко задумался и скривился.
А потом буркнул недовольно:
– Только посмей кому–то об этом сказать, – и повернулся спиной, подставляя руки.
Канда тоже скривился, поняв, что ему предлагают. Вот только особого выбора не было.
Сидеть на спине белобрысого оказалось неудобно. Тот держал, конечно, крепко, да и за плечи можно было нормально цепляться – но тот совершал такие дикие и невообразимо огромные прыжки, что Канду трясло и болтало. После особо высокого прыжка он прямо–таки вонзил пальцы в плечи бледному. Тот едва не взвыл.
– Ты чего?! Больно, между прочим! – начал возмущаться он. А потом, оглянувшись и увидев уже почти неадекватного, зеленоватого Канду, почему–то замолчал.
– Аккуратней! – тихо зверея, прошипел Юу. Мало того, что он сидел на спине мальчишки, который был явно младше его – хоть и одного роста, что бесило… Так еще и несся он так, что вестибулярный аппарат не выдерживал кульбитов!
Стыдно признать, но качку Канда не выносил совершенно. Корабли он ненавидел именно по этой причине. А теперь появился еще один объект для чистой и незамутненной ненависти Юу…
– Ладно, ладно, нежный какой… Прямо как Король – того не делай, этих не убивай… – бурчал себе под нос белесый, используя шунпо.
Канда ощутил резкий порыв ветра, толчок – и они уже на другом стеклянном сооружении. Интересно, как они называются? Хотя – к черту. Надо будет – узнает.
Еще один, еще… Толчки мягкие, лишь ветер стегает – сначала в лицо, а затем – в спину. Неприятно, но терпимо. А главное – очень и очень быстро.
Канда закрыл глаза, понимая – ничего хорошего он не увидит. Все расплывалось, глаза резало… Как этот бледный ориентировался – непонятно. Хотя да, он же демон… Или Пустой, как тот сам себя назвал. Что это значит, любопытно? Самоназвание?
Черт с ним.
А потом они остановились. Надолго. Канда понял, что огни прибыли, и поспешно слез со спины парня. Протер глаза, убрал руку… И замер.
Прямо на… Земле сидел мужчина. Лет тридцати пяти – сорока примерно. Очки, почему–то с желтыми стеклами, странный, абсолютно черный плащ без малейшего отблеска и сапоги, небольшой хвостик черных волос и легкая небритость. Вот только веяло от него… Силой. Сжатой в пружину силой. Она не была угрожающей или доброй – она просто была.
Но поражало не это. На стекле рядом с мужчиной лежал подросток. Сразу видно – нормальный. Загорелая кожа, ярко–рыжие волосы, черная одежда…
За исключением цветов – он был точной копией того демона.
Хотя нет. Разница еще в… Ауре? От рыжего исходила яркая, искрящаяся и теплая сила. Она была одновременно похожа и не похожа на силы мужчины. И некие неуловимые оттенки напоминали и о демоне.
Он, казалось, объединял их.
Да кто же они, мать их, такие?!
Рыжий, сдвинув упрямо брови, застонал во сне. Мужчина напрягся, но даже не изменил позы. А бледный за спиной у Канды, вел себя более оживленно – плюхнувшись прямо на стекло, заговорил:
– Ну смотри, раз уж захотел… Рыжий придурок – это и есть Король. А рядом, как я и говорил, Зангецу сидит.
Мужчина проигнорировал и оскорбление паренька, и кивок в его сторону. Так и сидел, вглядываясь в рыжего парня, ничем не выдавая, что заметил чужое присутствие.
Еще пару раз повертев головой, Канда вежливо осведомился:
– Ну и кто же вы такие, черт возьми?
Бледный замер. Мужчина развернулся в его сторону, собираясь что–то сказать… И в этот момент, очень патетичный и важный для Юу, рыжий выбрал, чтобы очнуться.
Правда, очень нестандартно очнуться.
Сначала рыжий открыл глаза. Повертел головой. Пощупал на себе одежду и – отдельно – грудь. (Прим. автора – он Цепь Души искал).
Потом он подскочил, изумленно посмотрев на мужчину рядом и бледного. И заорал:
– Наконец–то!
– Что «наконец–то»? – переспросил сбитый с толку Канда.
– Наконец–то Урахара–сан оставит меня в покое с этими пилюлями! – Радостно сообщил этот… И вправду, рыжий придурок. А потом нахмурился, вскочил и, ткнув пальцем в Канду, спросил:
– А ты еще кто?
Канда закатил глаза. Похоже, этот вопрос сегодня очень популярен.
И что удручало – похоже, он весь день потратит на этих идиотов.
А еще Канда понял одну очень грустную вещь.
Соба ему сегодня точно не светит.
Глава 3.
Очнулся Ичиго неожиданно. Вот буквально только что Урахара ему что–то колол и цеплял странные датчики, и вот он уже рассматривает родные голубые небоскребы.
Он во внутреннем мире. Реацу к нему вернулась! А значит – он снова шинигами…
А самое приятное – неделя опытов закончилась. И, что немаловажно, страдал он не зря.
– Наконец–то! – закричал Ичиго, увидев уже почти родную бледную рожу Пустого и знакомый взгляд из–за желтых очков.
– Что «наконец–то»? – спросил незнакомый голос рядом.
– Наконец–то Урахара–сан оставит меня в покое со своими пилюлями! – не разобравшись, все еще на радостной волне ответил Куросаки.
Стоп.
Вот такого он у себя во внутреннем мире не помнил… Новая сила, что ли? Но ведь есть только шинигами и Пустые… Ну, их производные еще. И Квинси. И Зависимые. Ксо–о–о… И куда он снова вляпался?! А самое главное…
– А ты кто? – а может, враг? И раньше, чем он смог осознать, он уже стоял перед хвостатым парнем с мечом наизготовку. Старые рефлексы никуда не делись, что не могло не радовать.
Хотя этот парень был довольно странным. Нет, не ему судить, конечно – не с его рыжими волосами и асоциальным поведением. Но этот черноволосый и узкоглазый – то есть вполне себе стандартный азиат – был очень злобным. Это не было странным – в конце концов, наверняка подраться пришел. Или с Пустым пообщался. И теперь хочет с ним подраться.
Ичиго удивленно моргнул, разглядывая одежду незваного гостя. Нет, он со всякими странными личностями встречался – с ним дрались в халатах, плащах странного покроя и прочих, не особо подходящих для боя вещах. Даже были противницы в нарядных кимоно и до невозможности открытых костюмчиках… Или занпакто Хисаги–сана вспомнить – в одних бинтах разгуливал!
Но блин… Этот был вообще в домашней одежде! Водолазка, бриджи… Он что, псих? Или настолько хорошо дерется? Ну, на уровне примерно капитана – лейтенанта одежда в бою значения не имеет. Драться так уж точно не мешает, хоть в свадебном платье сражайся. И обычно есть два варианта – либо противники и дотронуться не смогут, а уж тем более – одежку запачкать, либо порвут все равно. К концу боя часто вообще полуголым дерешься…
Куросаки привык к пинкам судьбы. И тот факт, что кто–то вторгся в его внутренний мир, воспринял со здоровым фатализмом. Новая сила – подеремся. Враг – подеремся и выгоним. Случайно забрел – подеремся и выгоним, но вежливо.
В любом случае драться придется. По–другому никогда не бывает.
И тут Ичиго осознал одну весьма странную вещь. Он стоит, рассматривает этого странноватого персонажа, а тот не нападает. Сначала закатил глаза, а потом принялся разглядывать в ответ, явно сравнивая его с Пустым. Но драться не спешил! Но что еще хуже – ни Пустой, ни старик Зангецу на него не нападали!
– Старик, кто это? – отчаявшись дождаться ответа, Куросаки спросил у меча. Он–то точно должен знать!
– Зачем ты его впустил, Ичиго? – задал вопрос занпакто.
Ичиго застыл, пытаясь вспомнить – когда это он кого впускал?! И как это вообще делается? Что, снова Урахара намудрил?..
– Я никого не впускал! – возмутился Куросаки.
– Впускал–впускал. Маразм нагрянул, Король? – подал голос Пустой, снова скалясь.
– Да не делал я ничего! Черт, да хоть ты мне ответь – кто это и что он тут делает?! – заорал Ичиго. Он ненавидел ничего не понимать. Из него слишком часто делали дурака, ничего внятно не объясняя, но это не значило, что можно снова и снова так поступать!
– Канда.
– Забавный чудик, – отозвались почти одновременно.
– Почему он забавный? – изумился Ичиго. Он впервые слышал, чтобы Пустой о чем–то хорошо отзывался.
– А он так же, как ты сначала, в окно вцепился. И он двигаться нормально не умеет. Даже шунпо использовать не может…– скучающе отозвался тот.
Канда пытался взглядом просверлить в нем дырку. Большую.
– Ладно, черт с ним… Может, объяснишь? Что ты тут делаешь и как сюда попал? – обратился он уже напрямую к азиату, поняв, что от меча и своей личной шизофрении ничего путного не добьется.
– Не знаю. Меня на миссии ранили. Вернулся – лечить начали. Очнулся здесь. Этот… – тычок в сторону Пустого, – бледный сказал, что у меня есть разрешение от тебя здесь находится. Так что это я хотел объяснений, – и Канда выжидающе уставился на рыжего. Тот почесал в затылке и спросил:
– Так мы драться не будем?
Канда застыл. Пустой захохотал. Зангецу неодобрительно покачал головой.
– Зачем? – нервно спросил Юу.
– Не знаю. Традиция, наверное. Кто не приходит – вечно в драку лезут… – спокойно рассуждал паренек. Канде вдруг стало интересно – насколько же часто с ним дерутся, что тот это так буднично воспринимает?
– Не будем, не будем… Выпусти меня из этого странного места и все, – отозвался Юу.
– А… Я не знаю, как. Просто уходи и все, – растерянно пожал плечами парень.
Канда молча посмотрел на него.
– Закрой глаза и потянись в реальный мир. Захоти там оказаться, – более подробно проинструктировал Пустой. Ему почему–то понравился этот злобный, но в то же время – очень забавный азиат. Чем–то он напоминал ему самого себя…
Канда сел прямо на стекло в позу лотоса, сосредоточился… И ничего.
– Ну и? – поинтересовался рыжий.
– Не получается, – отозвался Канда.
– Ну пробуй еще… Это довольно просто, – пожал плечами Ичиго.
– Ага, и это говорит тот, который до сих пор нормально во внутренний мир входить не научился! Сколько ты там сосредотачиваешься, чтобы войти? – подколол Пустой. Куросаки поморщился.
– Ну так выхожу–то я без проблем! – недовольно буркнул он.
Канда тихо зверел. Перебранки отвлекали, не давали сконцентрироваться.
Да и медитировать нормально почему–то не получалось. Стоило только попытаться расслабить разум и потянуться куда–то, как советовал бледный, как его будто что–то отбрасывало. Никогда раньше такого не было…
– Мне что–то мешает, – коротко оповестил он.
Лицо рыжего вытянулось. Он так надеялся, что единственный нормальный человек за последнее время, который не хочет его убить, окажется нормальным. То есть – случайно забрел в его внутренний мир, и спокойно, без лишнего шума и пыли уйдет отсюда, не создавая ему проблем…
– И что делать? – произнес Куросаки.
– А может, ты попробуешь уйти? У Урахары спросишь, может, и он сам выберется, если пример перед глазами увидит… – подал идею Пустой. Ичиго благодарно кивнул.
Тоже сел на стекло, сосредоточился… Не получилось. То, что раньше было легко и просто, теперь шло с натугой. Будто тело не хотело принимать обратно разум временного шинигами.
– Эй, можешь помочь? – обратился Куросаки к Пустому. Тот заинтересованно ухмыльнулся.
– Чего надо, Король?
– Давай подеремся? Только шикаем. Сосредоточится не получается, а в драке у меня лучше выходит, – отозвался рыжий. Канда смог только удивленно моргнуть – как это, расслабляться в бою?! Он что, сумасшедший?
А бледный, кажется, ничуть такой просьбе не удивился.
Поднялся, встал наизготовку, занося руку за плечо. И только тут Канда понял – та огромная железка, что висела все это время у него за спиной – это меч. Без гарды, без каких либо накладок – чистый клинок. Разве что рукоять бинтами обмотана, чтобы держать удобней было.
Вообще, это больше походило на тесак. Обычный кухонный нож, правда, величиной в человеческий рост.
Но противники, казалось, не замечали странности такого оружия – впрочем, и закономерно. Это явно было боевое оружие. Но у бледного клинок был опять–таки перевернутым отражением клинка рыжего. Нижняя часть клинка темная, верхняя – светлая. Да и бинты черные. Но во всем остальном – точная копия.
И тут они ринулись в драку. Канда, стараясь не пропустить ни движения, замер. Это было… Прекрасно.
Рыжий дрался, обращаясь со своим клинком, словно с продолжением руки. Он ворочал наверняка тяжеленный меч, как пушинку. Легко парировал атаки, причем – и на длинной, и на короткой дистанции, не обращая никакого внимания на инерцию. Плавные, но быстрые взмахи, быстрые уколы и выпады – он был мастером.
Впрочем, бледный не уступал. Его манера боя отличалась – резкие, какие–то ломаные движения, колющие удары… Агрессия и напор – против продуманности движений рыжего. Они отличались, невозможно отличались – и в то же время были дико похожи.
Оба получали от этого удовольствие.
Рыжий хмурил брови, белобрысый безумно улыбался, растягивая губы. Глаза одного горели сосредоточенностью, другого – сумасшествием. И в то же время они были похожи.
А быстрота и сила их движений не могла не восхищать. Взглянув на их драку, Канда понял – даже против одного из них у него бы не было и шанса. Даже с Чистой Силой. И только под Запретной Третьей иллюзией он бы продержался – но не более двадцати–тридцати секунд.
Осознавать это было… Больно.
И во время очередной стычки Ичиго… Исчез. Распался в воздухе на мелкие светящиеся кусочки, мгновенно растаявшие. Они даже не долетели до стекла.
Пустой, ничуть не удивляясь, оперся о меч, переводя дух.
– Куда он пропал? – спросил Канда. Нет, он знал, что тот хочет вернуться в тот, свой мир. Но выглядело это… Дико.
– В свое тело. Не бойся ты, все с ним в порядке, – отозвался Пустой. – А теперь вопрос: Что нам с тобой делать? Зангецу? – обратился он к молчаливому мужчине.
Канда тоже завертел головой – он успел о нем позабыть. Но тот особо не шевелился, молчал… А тут творится такое, что не до предметов мебели.
Зангецу не было.
– Смотался… – вздохнул бледный. – Ладно уж, подождем… Скоро Король вернется.
– Как тебя зовут? – внезапно сообразил Канда. Он только сейчас понял, что его нового знакомого никто не называл по имени, да он и сам не представился… А правила вежливости требовали обращаться по имени. И в отношении этого, пусть и немного пугающего создания, хотелось соблюдать эти правила.
Как ни странно, но он понравился Юу. Бывает такое – при первом знакомстве понимаешь, что человек – ну, или демон – тебе симпатичен. И да, даже у Канды такое бывает!
– У меня нет имени, – отозвался глухо тот.
Канда оцепенел.
Неприятные воспоминания… Он понимал, что это значит. Он недолго, но тоже был безымянным. Проектом «Канда Юу».
– Хочешь, я придумаю тебе имя? – внезапно даже для самого себя произнес Юу.
И замер, глядя в светящиеся какой–то дикой надеждой нечеловеческие глаза.
***
Аллен сидел у кровати Канды. За него беспокоились все – он вернулся с серьезными ранами. А потом… Комуи решил, что ничего страшного не случится, если он использует экспериментальное, не проверенное оборудование.
Канда не приходил в себя третий день. Раны уже все затянулись, и он был полностью здоров – но сознание к нему упорно не возвращалось.
Комуи порывался сам сидеть у его кровати, но его силком отвели спать. На него было страшно смотреть – бледный, с мешками под глазами и больными глазами. Он ведь и до того ночь не спал, возясь с больным Кандой… А чувство вины его доконало.
Линали осталась сидеть с братом – присматривать, чтобы тот не скатился в депрессию. А Лави, Аллен, Кроули и Миранда сидели с Юу по очереди, распределив вахты. За нелюдимого, злобного экзорциста беспокоились все.
Пусть он и был засранцем, но он был их товарищем. Другом. И Уолкер это понимал как никто другой – ведь Канда его спину прикрывал! И не раз ведь.
Пусть ведет себя как хочет, грубит и огрызается – пусть только в себя придет…
Можно себе представить радость Аллена, когда мечник шевельнулся и открыл глаза.
Правда, радость была недолгой. Первым вопросом несчастного больного было:
– Где я?
Глава 4.
Очнулся Ичиго явно не у Урахары. Начать с того, что его дом был стандартным, японским. То есть – деревянным. Да и там были нормальные, хоть и жестковатые футоны. А он лежал на вполне себе европейской кровати. И пол был каменным. Как и стены, и потолки. Больница, что ли? Слишком уж помпезная. Потому что нормальные больницы – не такие. Там очень светло и вокруг штукатурка. Чтобы кровью не заляпать.
А еще в больницу вряд ли пустят сидеть странного подростка. Белые, даже седые какие–то волосы – красит, что ли? – и форма. Необычного типа – плащ вроде бы… А в больницах халаты. Хоть и чувствуется знакомый с детства запах больницы...
В общем, не поймешь, где находишься. И Ичиго решил подать голос.
– Где я? – Практически просипел он и поморщился. Пить хотелось неимоверно. Но что–то ему подсказывало, что это сейчас не лучшая идея – все тело нещадно болело. Хотя нет – скорее противно дрожало, будто бы он смертельно устал. Лежа в кровати.
– Ты... Нормально себя чувствуешь? Ты в себя три дня не приходил… Это обычная палата, в медкорпусе… – отозвался парнишка. Очень радостно, но в то же время растерянно. А потом Ичиго рассмотрел его лицо… И чуть не подавился. Огромные, в пол–лица глаза серого цвета, искрящиеся радостью. Почти детское лицо. И шрам. Уродливый, начинающийся где–то на лбу и проходящий через всю щеку.
Но главное – было ощущение того, что это не просто ребенок. Такое же ощущение преследовало Куросаки при встрече с Рукией и Тоуширо.
– К–Канда? С тобой все в порядке? – уже с беспокойством спросил Аллен, видя, что непривычно хмурый брюнет пристально его разглядывает, не отвечая на вопросы.
Что–то было не так.
Особенно четко он это осознал, когда взгляд Канды остановился на его шраме. Он просто на него смотрел.
Не так, как обычно – с жалостью или презрением. И даже не поджимал недовольно губы, как он делал всегда, натыкаясь взглядом на отметины от проклятия. Просто внимательно оглядел, словно впервые такое увидел. Но это ведь невозможно, правда?
– Дай воды, пожалуйста, – отозвался наконец Ичиго, игнорируя его вопросы. Ему срочно нужна была пауза.
Почему его назвали Кандой? Это же имя того парня–пришельца! Что здесь происходит?!
– Вот, держи, – улыбнулся парнишка, правда, все–таки немного нервно. Неадекватный Канда начал его пугать. Скажите на милость, когда это злобный мечник говорил так вежливо с ним, с Мояши?!
– Спасибо, – отозвался машинально Куросаки, осторожно поднимаясь на постели. Двигаться было можно, хоть это и было не особо приятно.
Аллен застыл в изумлении. Стоило Канде чуть не помереть, как он тут же научился вежливости…
А Ичиго в это время срочно решал, что же делать. Единственным вариантом было нормально разобраться, что же, черт возьми, здесь происходит?
В конце концов, жизнь научила рыжего недошинигами одному простому правилу – пока твое не трогают, не высовывайся. Меньше проблем. А в сферу «своего» со временем добавились те, кто нуждался в его помощи. Росла сила, росли возможности – рос и список защищаемых. Все логично. Но сейчас… Его не трогают, нормально относятся, а судя по палате – лечат даже… И никакой опасности никому нет. Значит – нужно ждать.
А в идеале – хотелось бы, чтобы все закончилось быстрее. Чтобы вернуться к сестренкам, к отцу. Чтобы разобраться с Урахарой–саном и его странными шуточками.
Но… Надо хоть что–то узнать.
– Как тебя зовут?
Аллен чуть воздухом не подавился. Нет, он понимал, что Канда странно себя ведет – ему все еще плохо, наверное. Или он сейчас просто не злой. Хотя нет, такое выражение лица у него было только тогда, когда он действительно был раздражен до крайности.
– Я Аллен Уолкер. Канда, ты… – Мальчишка растерянно, испуганно смотрел огромными глазищами, нервно стискивая пальцами одеяло с кровати Ичиго.
А Куросаки догадался – его принимают за кого–то другого. Интересно, почему? Ну ладно, выясним…
Ичиго попытался подняться. Тело слушалось, хоть и неохотно. Кружилась голова и еще почему–то шатало… Странно. Ну и черт с ним. Куросаки было не привыкать к плохому самочувствию – сколько раз уже…
Встал, чуть пошатываясь. Огляделся по сторонам, определил дверь в ванную – она была меньше и сбоку от кровати. Насколько он выучил, двери в палату делают широкими и с хорошим доступом к пациенту – так удобнее работать. Так что он двинулся прямиком туда. Мальчишка пошел следом, наверное, на всякий случай.
Этот случай наступил. Ичиго увидел себя в зеркале. И заорал. А как бы вы отреагировали, увидев вместо такого привычного, до мельчайших черт изученного облика недавно увиденного хвостатого придурка?!
Ичиго где стоял – там и сел. Прямо на пол, перед раковиной и злосчастным зеркалом. А потом вцепился пальцами в дурацкие пряди у висков, пытаясь отодрать их к черту.
Говорят, если во сне чувствуешь боль – то можно проснуться. Не получалось!
Не получалось, черт возьми!
Аллен сел рядом, пытаясь понять – что не так? Канда, как увидел себя в зеркале – сначала, похоже, испугался и закричал. А сейчас и вовсе истерика началась… И что с ним делать?! И чего он, в конце концов, испугался?..
Нет, если подумать, то он как в себя пришел – начал странно себя вести. Будто не узнает ничего вокруг. И Уолкера в том числе.
Ох…
– Канда… Ты что, ничего не помнишь, да? – осенило его. Ну конечно, он же слышал про такие случаи…
Куросаки застыл, судорожно соображая. Парень, который вдруг оказался в его внутреннем мире, говорил, что пришел с миссии и над ним ставили эксперименты. Что он был ранен. Урахара тоже проводил эксперименты и… И он каким–то образом оказался вместо родного тела – в теле этого парня. А настоящий Канда угодил в компанию к его занпакто и Пустому.
Бред какой–то.
Но… Чтобы нормально разобраться, что же тут творится, нужно будет вернуться в свой внутренний мир. И попытаться вернуть этого самого Канду в его родное тело. А тогда сам Ичиго вернется в свое. Хэппи–энд.
Вот только Куросаки не мог просто так попасть к мечу. Раньше ему это удавалось либо в бою, либо после долгой медитации. Сейчас на бой, а уж тем более медитацию сил попросту нет. И… Наверняка этот парень не обрадуется, если он расскажет о себе правду.
Проще согласится с пареньком и притвориться больным амнезией. Вызнать у него общую информацию, чтобы никто ничего не понял, отлежаться какое–то время… Пара дней – и все вернется на круги своя. Главное, чтобы этот… Аллен… Остальным не рассказал, что с ним что–то не так. Вряд ли это жилой дом – больше на какое–то заведение похоже. Школа, что ли? Или нечто вроде Готей–13?
Так что главное – не проболтаться, и все точно будет в порядке.